Мы решили назвать эту выставку "Странные путешествия Жанны Яковлевсй", где "странные" и от стран и от странничества - потому что именно эти понятия во многом определяют суть творчества, да и характера замечательной московской художницы. Москвичка Жанна - только по рождению, а в творчестве она космополит. Родной город не стал героем ее творчества, и, хотя она из тех космополитов, которым " внятно все", ее дом там, где она сейчас, и главное, чтобы ей там было хорошо - это возможность чувствовать и писать. 

Ее путевые рисунки - это нескончаемый диалог с собой, возможность сохранить себя в той реальности, в которой она в настоящий момент находится и возможность сохранить эту реальность на потом, когда она понадобится. 

Ее постоянный интерес к другим городам не столько туристического свойства, сколько возможность раствориться в новом месте, исчезнуть из привычного мира, побыть незамеченной и неузнанной, окунуться в смывающий условности и границы мир, и рассказать ему, как дорожному незнакомцу, свою историю. Для художницы, в общем-то, почти неважно, что вокруг - Амстердам, Берлин или Париж. Хотя началось все, конечно же, с Парижа. 

Провокацией для бесконечного дневника ее путешествий стала двухмесячная стажировка в Париже в 2005 году. Именно тогда художница почувствовала острую необходимость быстро и полно запечатлевать все неохватное множество обступивших ее впечатлений. Появившаяся привычка фиксировать в альбоме впечатления от другой страны стала и началом познания себя, а рисунки с текстом стали личным дневником. Возможно именно тогда она поняла, что по сути своей она странник, что дорога - ее отчий дом, а эти путевые альбомы теперь с ней навсегда. 

Рисунок - самый, казалось бы, простой "изначальный" вид искусства, по-прежнему является проверкой для художника. Линия в рисунке должна быть точна, выражать суть изображаемого и одновременно удивлять и завораживать зрителя, который следит за ее прихотливыми изгибами. При всей непосредственности рисунка он дает возможность проследить и за мыслью автора, пройти с ним весь путь, останавливаясь на заинтересовавших художника деталях, а заодно и многое рассказать о нем самом. 

Жанна Яковлева творит свой мир, тщательно отбирая из путевых впечатлений то, что создает картину ее мира. Ее рука тверда, а рисунок точен. Она уверена в своем профессионализме и выбирает технику, где ничего нельзя исправить, а можно только смягчить цветом. Рисунки Жанны кажутся сделанными рукой гравера, они близки европейским архитектурным наброскам. Но в отличие от строгих, но поэтичных рисунков европейцев прошлых веков, в рисунках Жанны сквозит скептицизм и одиночество человека новейшего времени. 

У графика Жанны Яковлевой природное замечательное чувство листа бумаги. Без понимания и любви к бумаге успешная работа графика невозможна. Тонкий штрих, которым художница уверенно покрывает лист, помнит о первородстве бумаги и никогда не позволяет закрыть его целиком. В рисунках она всегда стремится к равновесию и. если в одной части листа она увлеклась прихотливостью линии или властью объема, другую часть она оставляет пустой, чтобы лист мог дышать. 

В арсенале ее приемов - смелый штрих, как бы налету схватывающий мысль, стройность композиции и острое чувство формы. И вместе с тем неожиданное для такого уверенного в себе "конструктивиста" умение расставлять чисто живописные акценты - нежные, акварельные или плотные, почти гуашевые. Формально художница часто раскрашивает готовый контурный рисунок, а по сути оживляет его своей памятью и воображением. И если твердым рисунком руководит разум, то цветовые объемы несомненно подсказывает сердце. Динамичная игра плоскостей и объемов, придает ее листам декоративность, а цвет одухотворяет пространство, делая его подвижным и живым. 

Композиционная составляющая ее листов построена таким образом, что появляется чувство ожидания, приготовления к чему-то, что не спешит произойти. Мизансцена поставлена, но никого нет, и простаивают пустые столики в парижских кафе, никто не идет по горбатому мостику и не гуляет по аллее в парке. Ожидание рождает тревогу, отстраненность художника от происходящего придает остроту, которая свойственна художникам новейшего времени.. Часто повторяющееся в листах одинокое дерево и вздыбленный мостик еще более усугубляют ощущение неприкаянности жизни. Но, внося в рисунки цвет, все примиряющий и гармонизирующий, художница возвращает своему миру красоту и утраченную гармонию. Цвет дает ее графике многомерность и расширяет толкование. Листы обретают артистическую недосказанность и изящество. И зритель понимает, что в этих красивых и изящных листах перед ним вовсе не Берлин и Париж. В них талантливая художница Жанна Яковлева рисует свой собственный "очарованный" город, который она ревниво оберегает от посторонних. 

Для Жанны поездки - это возможность не столько многое увидеть, сколько многое пережить. Именно там, в путешествии и исполняются ее желания. И поэтому ее дороги - это путь к себе. И да сопутствует ей на этом пути удача. 

искусствовед Е. Грязнова.

…Рисунок – самый, казалось бы, простой «изначальный» вид искусства, по-прежнему является проверкой для художника. Линия в рисунке должна быть точна, выражать суть изображаемого и одновременно удивлять и завораживать зрителя, который следит за ее прихотливыми изгибами. При всей непосредственности рисунка он дает возможность проследить и за мыслью автора, пройти с ним весь путь, останавливаясь на заинтересовавших художника деталях, а заодно и многое рассказать о нем самом. Жанна Яковлева творит свой мир, тщательно отбирая из путевых впечатлений то, что создает картину ее мира. Ее рука тверда, а рисунок точен. Она уверена в своем профессионализме и выбирает технику, где ничего нельзя исправить, а можно только смягчить цветом. Рисунки Жанны кажутся сделанными рукой гравера, они близки европейским архитектурным наброскам. Но в отличие от строгих, но поэтичных рисунков европейцев прошлых веков, в рисунках Жанны сквозит скептицизм и одиночество человека новейшего времени. У графика Жанны Яковлевой природное замечательное чувство листа бумаги. Без понимания и любви к бумаге успешная работа графика невозможна. Тонкий штрих, которым художница уверенно покрывает лист, помнит о первородстве бумаги и никогда не позволяет закрыть его целиком. В рисунках она всегда стремится к равновесию и. если в одной части листа она увлеклась прихотливостью линии или властью объема, другую часть она оставляет пустой, чтобы лист мог дышать. В арсенале ее приемов – смелый штрих, как бы налету схватывающий мысль, стройность композиции и острое чувство формы. И вместе с тем неожиданное для такого уверенного в себе «конструктивиста» умение расставлять чисто живописные акценты - нежные, акварельные или плотные, почти гуашевые. Формально художница часто раскрашивает готовый контурный рисунок, а по сути оживляет его своей памятью и воображением. И если твердым рисунком руководит разум, то цветовые объемы несомненно подсказывает сердце. Динамичная игра плоскостей и объемов, придает ее листам декоративность, а цвет одухотворяет пространство, делая его подвижным и живым. Композиционная составляющая ее листов построена таким образом, что появляется чувство ожидания, приготовления к чему-то, что не спешит произойти. Мизансцена поставлена, но никого нет, и простаивают пустые столики в парижских кафе, никто не идет по горбатому мостику и не гуляет по аллее в парке. Ожидание рождает тревогу, отстраненность художника от происходящего придает остроту, которая свойственна художникам новейшего времени.. Часто повторяющееся в листах одинокое дерево и вздыбленный мостик еще более усугубляют ощущение неприкаянности жизни. Но, внося в рисунки цвет, все примиряющий и гармонизирующий, художница возвращает своему миру красоту и утраченную гармонию. Цвет дает ее графике многомерность и расширяет толкование. Листы обретают артистическую недосказанность и изящество. И зритель понимает, что в этих красивых и изящных листах перед ним вовсе не Берлин и Париж. В них талантливая художница Жанна Яковлева рисует свой собственный «очарованный» город, который она ревниво оберегает от посторонних. Для Жанны поездки – это возможность не столько многое увидеть, сколько многое пережить. Именно там, в путешествии и исполняются ее желания. И поэтому ее дороги – это путь к себе. И да сопутствует ей на этом пути удача. искусствовед Е .Грязнова.

Работы Жанны Яковлевой надо рассматривать не изолированными периодами, а ретроспективно и тогда они становятся яркими свидетелями ее непростых творческих исканий. За годы ее творческого пути работ накопилось уже так много, что можно посмотреть на них с точки зрения такой категории как время. Эта категория помогает увидеть то, что не видно вблизи, и не случайно на здании Венского Сецессиона написано - «каждому времени свое искусство – каждому искусству своя свобода». Начав свой самостоятельный путь как график, испробовав различные техники, и добившись отточенного, узнаваемого рисунка, Жанна уже в ранние годы переключилась на чисто живописные поиски. Работа с фактурой, эксперименты с цветом, с членением работ на части – все это стало знаковым для ее работ конца 90-х – начала 2000-х годов и перевело художницу в плоскость поисков, характерных более для ‘ contemporaty art’, чем для русского искусства. Открывшаяся в те же годы возможность посмотреть мир, позволила ей понять как развивается искусство в других странах. У нее появилась холодноватая эскизная европейская манера, а заостренная композиция с горбатыми мостиками и выразительно изогнутыми деревцами на переднем плане на несколько лет стали ее узнаваемым фирменным стилем. Вглядываясь сквозь сфумато своих картин, как через призму времени, в Париж и Бретань, Жанна обогащала свой пластический язык, с каждой новой работой готовясь к постановке более сложных задач. В середине 2000-х годов работы Жанны Яковлевой были замечены профессионалами, появились и победы в конкурсах, и удачные заказы и многочисленные выставки, несколько стажировок за рубежом, но, исподволь ,все это время шел поиск нового языка “.Думая, - по выражению Сальвадора Дали, - рисунком” Жанна никогда не забывала о подлинной живописи. И вот появилась возможность заговорить заново живописным языком. Будучи по натуре человеком азартным и органически не перенося застой, Жанна в последнее десятилетие освоила новые области приложения своего дара. Она расширила свои возможности новыми жанрами – появился стойкий интерес к натюрморту и к традиционному русскому лирическому пейзажу. Это заставило ее смело окунуться в стихию живописного. Становление нового языка идет у художницы не кропотливо и результат не собирается по крохам , а как-то внезапно переходит в новое качество. И сейчас, мы наблюдаем совсем новую историю возвращения художницы к традиционной картине. Эта история усилена знанием и сознательным выбором. Это возвращение могло бы показаться удивительным ,если знать только ее работы середины 2000-х, так как многочисленные зарубежные стажировки, конечно, сказались на ее пластическом языке сделав его современным и космополитичным. Но тот, кто знает ее раннюю живопись, вспомнит и замечательные цветовые и фактурные достижения в полиптихе “Материнство” и в женских образах. Они были по европейски новы по живописи и традиционно по-русски пронзительны по настроению Кстати, именно это сочетание заставило китайское жюри обратить внимание на художницу Жанну Яковлеву и присудить ей Золотую медаль. С удовольствием став на десятилетие европейской художницей , Жанна подспудно никогда не забывала своих корней, своего классического образования, продолжала учиться и впитывать все, что относится к категории мастерства. Поэтому переход к обновленному традиционному искусству совершился у Жанны естественно – во-первых перестали удовлетворять уже многократно использованные композиционные ходы, да и европейская эскизность тоже была уже хорошо освоена и была недостаточна для обновившихся творческих задач.. В те же годы изменились жизненные обстоятельства, больше времени Жанна стала проводить на Родине, и стало ясно, что не все можно выразить освоенным в Европе языком. И вот появился натюрморт, написанный с классически уравновешенной композицией, но в совершенно современной технике ,а так же дачные пейзажи, потребовавшие вспомнить о достижениях русской школы лирического пейзажа, но не ставшие от этого архаичными . Европейская блестящая холодность осталась для царственного Палаццо дожей и других венецианских красот, а также для любимого Парижа и Амсердама, да и в эти работы все более вкрадывается теплая и цветистая русская нота. В ее творчество полноправно вошел тот самый” третий путь, который так хотят почувствовать сразу молодые художники, но который открывает только опыт и время. Искусствовед Е. Грязнова

Посещение мастерских художников мне всегда интересно - там среди законченных картин, уже одетых в рамы и побывавших на выставках, можно увидеть много новых полотен, часто еще совсем сырых- с непросохшей до конца краской и только ожидающих своего первого выхода к зрителям. В мастерской Жанны Яковлевой по-модному стильно и, как-то особенно уютно даже при том, что ее квартира-ателье - это сложное большое разно-уровненное помещение с несколькими функциональными зонами. Конструктивные элементы стиля «лофт» она элегантно скрестила с «историзмом» мебели, минимализм софитов умело подружен с декоративной избыточностью нескольких хрустальных клеток-светильников. В этом царстве «полистилизма» мирно сосуществуют все и вся: творческий труд и гостеприимство хозяйки, здесь многочисленных друзей дома встречают его законные обитатели - старинный мольберт, чистые холсты, краски, книги и авторские картины. Высота стен позволяет художнице делать свои выставки, где полотна с элегичными обнаженными висят рядом с картинами-портретами персонажей в старинных костюмах и маскарадных масках, а пейзажи современных городов, освобожденные воображением художника от ежедневной суеты, соседствуют с изысканными декоративными, почти гобеленовыми, цветочными натюрмортами; крупноформатные светлые панно с венецианскими видами почти парят над столами с многочисленными, большими и малыми графическими альбомами. Перелистывая эти альбомы понимаешь, что основу ее творческого видения составляют четкие быстрые натурные зарисовки, выполненные твердой рукой Жанны, а образная фантазия превращает конкретные виды во вневременные символические композиции неоромантического толка- сиюминутное настроение никогда не затуманивает ландшафта ее души. Художнику доступны любые масштабы, метод ее вполне традиционен: тщательная эскизная проработка предваряет процесс создания как станковых произведений, так и ряд ее декоративно-монументальных росписей для авторских интерьеров. Искусствовед Ирина Пронина

Жанну Яковлеву в Москве почти не застать. Она перелетает из Малайзии в Китай, из Китая в Дамаск...Ее зовут с выставками все: наши посольства в разных странах, комитеты женщин и даже олимпийские комитеты, как было, к примеру, на олимпиаде в Пекине...Но про Париж художница Яковлева не забывает никогда. "Люблю бродить по Парижу одна. Посидеть в кафе на бульваре с бокалом вина. Зайти на чей-то вернисаж - там не нужно приглашений, пришел, значит, гость..." А еще Жанна любит приезжать во французскую столицу как раз в это время. "Конец октября, ноябрь - это мое. Нет оголтелой толпы туристов, и что самое главное - нет листвы". Как считает художница, именно в этот период Париж открывает взору свои дома и свой первозданный цвет. Видеть Париж таким удивительно...На полотнах Жанны Яковлевой он часто - белый, как будто весь покрылся снежной дымкой. Но, парадокс, от этого не менее узнаваемый и прекрасный. Не случайно же ее известная картина "Окно в Париж", где белая, почти прозрачная женщина, сидит у открытого окна на фоне белесых парижских мансард, привлекла внимание жюри, вручившего ей бронзовую статуэтку "Ирида" в конкурсе "Весенний салон". А еще Париж Жанны Яковлевой может состоять из фрагментов - чтобы в нужный момент собраться в единый пейзаж. Такие двойные, тройные, четверные картины тоже будут в экспозиции. Отдельный раздел выставки - раскрашенные карандашные рисунки. Будучи в Париже, Жанна никогда не выходит на его улицы без одной очень важной вещи - альбома. Альбом у Яковлевой обычно - это такая квадратная толстая книга с очень плотными листами-страницами. Как можно догадаться, любой неожиданный ракурс, великолепная панорама или просто удивительная уличная сценка - ничто не ускользает от внимательного взора художницы и тут же ложится на страницы. Часто превращаясь в отдельно взятое произведение искусства. Ну и какая же выставка про Париж без "Любительницы абсента"! Мало того, что почти все работы Жанны Яковлевой на ее выставке - новые. Буквально за несколько дней до вернисажа она закончила еще одно полотно - "Мутон Кадет", свой парафраз знаменитой картины Пикассо. И зрителям придется догадаться самим, кто эта женщина в парижском кафе с бокалом знаменитого вина. Не сама ли художница, которая допьет свой бокал, раскроет альбом и нарисует рукотворное чудо? Журналист Мария Овсова.  

Линия, свето –тень ,цвет – таковы предпочтения и последовательность работы московской художницы Жанны Яковлевой. Рисунок главенствует. Но композицию она строит , используя все возможные средства изображения. Линия опережает всё прочее, так как она кратчайший и самый быстрый путь , чтобы запечатлеть увиденное,” остановить мгновение”, а в случае Яковлевой это даже не остановка, а процесс. Линия кружит, вьется, исчезает и не смешивается ни с цветом, ни с цвето-теневыми перепадами. Все составляющие живут самостоятельно и свободно. Излюбленная природная стихия Яковлевой – туман, дымка, сумеречное состояние пейзажа. Она не то чтобы не доверяет очевидной реальности и материальной определенности предметов, но излишняя определённость ей явно скучна. Она разрушает тайну видения сокровенного. Причем Яковлева не одинока в своих исканиях. Отчасти в сходной манере работают, например, такие ее сверстники, как Ольга Плужникова и Дмитрий Иконников. И предмет их любви также общий – Париж и другие старые города Европы. Конкретную разницу их индивидуальностей обнаружить не сложно, но объединяющее начало также очевидно. Счастливое и плодотворное обращение Яковлевой к пейзажу началось сравнительно недавно. Менее десяти лет назад в её творчестве преобладали декоративные композиции, где главную роль играли человеческие фигуры и условные символические образы. Она и сегодня нередко обращается к ним – “Старое зеркало”(2004), “Благовещение”(2005), “Маска”(2005), “Ариэль”(2006), “Материнство”(2006), “Вместе”(2007), “Сон”(2010)…Но в этом же привычном ряду появляется и “Окно в Париж”(2007), где за спиной легко намеченной женской фигуры видны крыши французской столицы. Одиночество. Художник и город. Яковлева не допускает людей в своё пространство. И это не болезненная мизантропия, а оберегание себя и своего мира, найденного в другом городе, в другой стране..Лишь в быстрых графических зарисовках появляются иногда сидящие за столиками кафе люди, велосипедисты, музыканты, парочки на скамейках, антиквары на набережной. Но это всегда очень условные и неконкретные фигуры. Этакое легкое линейное кружево, графические узелки на память. Деликатное введение цвета в пейзажные композиции не отменяет главенства графики. Городская структура у Яковлевой построена линией. Графический каркас держит любое изображение – мосты, дома, храмы, лодки, деревья… Цвет же наползает как туман, как вечерние сумерки или завесы дождя. В дневниках братьев Э. и Ж. Гонкуров есть, на мой взгляд, яковлевский Париж: “Сена утром. Впечатление от тумана на воде. Всё окутано лёгким светящимся голубым паром, а в нём формы и очертания деревьев мягко- оранжевые…Излучина Сены – точно старая выцветшая пастель, где сохранились только белые блики; позади деревьев, словно растворенных в густом бело-голубом тумане, - небо цвета расплавленного серебра”. Эти описания позапрошлого ХIХ века можно смело иллюстрировать работами нашей современницы. “Платаны вдоль улиц-бульваров со сплетающимися вершинами над снующими взад и вперед прохожими, образуют живописную перспективу и напоминают каменные переплетения готических сводов в старинном соборе…Как странно ,что ни один известный пейзажист не догадался написать такую улицу-бульвар.” В начале ХХI века неизвестная пока что французам Яковлева догадалась. Достаточно увидеть хотя бы её “Аллею”(2010) с платанами и собором на заднем плане. Динамика и направление развития художника – всегда загадка. Кто знает, какие случайные или закономерные обстоятельства повлияют на автора в разные годы. Парижские пейзажи Яковлевой сменяются амстердамскими, южные видения сезановского Прованса соседствуют на выставках с северными просторами Бретани. Не забывает художница и свою Москву и не менее экзотическую порой российскую провинцию. А то вдруг и вовсе делает резкое движение – Вьетнам с полной сменой климата, архитектуры, цвета, и типа лиц окружающих людей. Характерно, что и здесь Яковлева находит свои любимые туманы, сумерки, пустынные улочки, мосты и лодки. Только и храмы, и лодки, и растительность – всё совсем другое. В хорошо изданном альбоме “В сердце Вьетнама” много чистой графики. Портреты, жанровые сценки, взрослые и дети – всё предстаёт единым потоком “другой жизни”. Рисунки точны и даже несколько суховаты, но это сознательный выбор манеры, долженствующий передать особенности национального характера людей и окружающей среды. Особняком во вьетнамской серии стоят пустынные пейзажи, состояние моря и неба, силуэтов строений, лодок, мостов и островов переданы исключительно дымчатой цветной свето - тенью. В таких работах, как “Сумерки”,”Море”,”Везде вода”,”Тишина в долине” и т.п. краски словно надышаны на поверхность бумаги или холста. Пастель и акрил в данном случае идеальные материалы для передачи сырой и жаркой воздушной среды. Любопытно одно из названий городского пейзажа – “Жара изменяет света”,-где Яковлева словно объясняет особенности технологии и состояния природы при изображении вьетнамской храмовой архитектуры. Постоянно помня о графической основе большинства произведений художницы, необходимо сделать исключение для её натюрмортов – “Пионы”,”Сирень” и “Букет с выставки”,- в которых главенствует сочная и яркая живопись. Фрукты, посуда, фон и собственно цветы написаны так, как будто Яковлева прошла школу Константина Коровина и последовательных импрессионистов разных стран. Подобное цветовое раскрепощение может показаться внезапным и непродолжительным, но оно же свидетельствует о потенциальных возможностях разносторонне одаренного человека. Постоянная работа над пейзажем, всматривание в полюбившееся пространство и “старые камни Европы” или не менее древние города Азии – всё это существует, на первый взгляд, параллельно, не пересекаясь с давними декоративными поисками и работой над условными символическими композициями. Однако над самом деле художница не обрывает связей со своим прошлым, которое нет-нет да и напомнит о себе золотым свечением неба между тёмными массами зелени или зданий, активными голубыми и синими тенями или ещё какой-нибудь небесной или водной розовостью. Другими словами декоративное начало остаётся одной из основ построения картин. Из прошлых лет идёт и частое обращение к полиптихам и диптихам, в которых изображение складывается из отдельных одинаковых или разновеликих частей, не теряя своей цельности – “Сена”2004, “Фахверк”2006, ”Старая улица”2006, “Четыре фонтана. Экс”2008 и т.д. В принципе можно говорить о том, что в последние годы в творчестве Яковлевой происходит не столько “смена руки”, как говорил один скульптор, сколько смена объекта её наибольшего внимания. Городской пейзаж, независимо от всё более расширяющейся географии, стал средоточием её графических и живописных экспериментов и соответственно главной средой обитания. То, что всего лишь 25-30 лет назад для подавляющего числа советских художников казалось несбыточной мечтой, сегодня для Яковлевой и её сверстников, а также младших и старших коллег превратилось в обычную художественную практику – зарубежные поездки, выставки, сотрудничество с иностранными галереями и музеями, живое непосредственное знакомство с лучшими мировыми собраниями и т.д. Таким образом успешно восстанавливается “распавшаяся связь времён” и москвичка Жанна Яковлева одна из активных участниц этого процесса. И, как знать, может сложиться такая ситуация, когда не только Запад со своим многовековым разнообразием своего искусства будет влиять на отзывчивых россиян, но и они, как это уже было в начале ХХ века, окажут своё воздействие на европейских и иных соседей. Вильям Мейланд Июнь-июль 2012г.

Все девять художников, собранных под эгидой «Большого французского путешествия», имеют яркое узнаваемое лицо, и каждый из них выбрал для своей французской недели ту Францию, которая ближе всего к его дарованию. Не исключением стала и Жанна Яковлева, которая назвала свою выставку « Париж со мной и без меня». Почему из всего своего творчества последнего десятилетия, в котором много французских работ, написанных в разные годы в других городах и провинциях Франции , она решила, что лучше всего она сегодня сможет рассказать о Париже (или он о ней?) Может быть потому что, как сказал Э.Хемингуэй "Париж никогда не кончается?" А может быть потому, что он у всех вызывает любовь и желание познать и никому так и не открывается до конца? Или потому, что после сотен увиденных полотен о Париже тебе кажется, что именно ты ухватишь те главные парижские особенности, которые не познал другой? Париж никого не разочаровывает, он всем отвечает взаимностью, но в тоже время со всеми ровен, холоден и отстранен. Париж вызывает на разговор, и только тот, кто сумеет не только рассказать о городе, но и перейти с ним к диалогу, способен открыть свой Париж. Почему же так важен Париж для московской художницы Жанны Яковлевой? Быть может в этом сыграло не последнюю роль ее легкое французское имя или это случилось тогда, когда Париж стал первым городом на пути ее творческой свободы. Или он необходим ей потому, что его постоянство, его неизменная, неподвластная времени красота утешает ее мятущуюся душу? Как знать? Так или иначе его постоянство не наскучивает ей, она знает на каком языке поговорить с Парижем. В Париже, созданном Жанной, все знакомо, но ничего не узнаваемо, все ускользает от взора, впечатления мимолетны. Диалог ведется легко, в нем есть прелесть игры, недомолвки и недосказанности. В этой истинной внутренней "парижскости' возможно и таится главное очарование ее живописных работ. Избегая тяжеловесности масла, используя все технические возможности акрила, от самых фактурных до размытых «акварельных», художница ведет бесконечный разговор с городом. Работы Жанны по сути иллюстрации этого диалога, отражения ее чувств и настроений - это ее «Париж со мной», где все условно: время года, место, цвет, свет и тени, в нем чувствуется лишь «гений места». Но есть в творчестве художницы и другой Париж, о котором замечательно сказал М.Герман: "Париж не ласков к тем, кто любит его простодушно и доверчиво .Он суров и не прощает уныния, но всегда открыт для бодрой и дерзкой мысли, для суровой отваги. Париж снисходителен к слабым, в нем могут жить бедные и отверженные, но он не прощает трусости и равнодушия и отворачивается от тех, кто не способен оценить его потаенные дары. В Париже нелегко выстоять, но ни один город в мире не дает для этого столько сил" И с этим Парижем Жанна тоже нашла общий язык. К сожалению, формат выставки не позволил показать большие, смелые и свободные, состоящие из нескольких частей, картины Жанны, которые не раз выставлялись в самом Париже, неоднократно награждались и получили заслуженную похвалу французских галеристов. Что же касается графического раздела ее выставки, то в нем Жанна Яковлева предстает сложившемся и признанным мастером. На выставке представлены листы из дорожных альбомов, которые она берет с собой в путешествия, полные ее первоклассных рисунков, с очень точной и твердой линией, отлично скомпонованных. Они в отличие от живописи более определенны по месту и событию, в них присутствуют точно схваченные реалии парижской жизни. Ее дар рисовальщика помогает ей понять суть вещей и событий, но это ни в коей мере не служит художнице подготовительным рисунком к живописи, это несомненно самостоятельные и талантливые произведения искусства. Как и у многих современных художников, чей путь лежит не только в чисто живописных исканиях, в ее палитре не так много ярких цветов. Долгие годы художницу больше прельщала серо-жемчужная изысканная гамма, которая как нельзя лучше позволяла ей передать ее Париж. За несколько последних лет гамма живописных и графических работ сблизилась и художница почувствовала необходимость привнести в свою палитру больше цвета. Новшество коснулось как живописи, так и графики. За последний год появилась серия раскрашенных рисунков, представленная на этой выставке, а также цвет все больше проникает и в ее чисто живописные работы. Скорее всего, уже следующая выставка откроет нам обновленную Жанну Яковлеву, а ее любимый Париж такая новизна сможет только порадовать. Искусствовед Елена Грязнова.